Как завозили кошек в блокадный ленинград. Как коты спасли Ленинград от оккупации крыс. Кошка значит победа

Рассказывалось о том, как ярославские и сибирские кошки, завезенные в блокадный Ленинград, помогли спасти этот многострадальный и героический город от нашествия крыс и эпидемии чумы.

А в данном посте мне хочется собрать воедино несколько рассказов об удивительных людях, которые смогли спасти своих животных в этом аду, и о том, как кошки спасали своих хозяев от голода.

Кот Маркиз, переживший блокаду Ленинграда.

Расскажу о долгой беcкорыстной дружбе с котом - совершенно замечательной личностью, с которым под одной крышей провёл 24 радостных года.

Маркиз родился на два года раньше меня, ещё до Великой Отечественной войны.

Когда фашисты сомкнули вокруг города кольцо блокады, кот пропал. Это нас не удивило: город голодал, съедали всё, что летало, ползало, лаяло и мяукало.

Вскоре мы уехали в тыл и вернулись только в 1946 году. Именно в этот год в Ленинград со всех концов России стали завозить котов эшелонами, так как крысы одолели своей наглостью и прожорливостью…

Однажды, ранним утром некто стал рвать когтями дверь и во всю мочь орать. Родители открыли дверь и ахнули: на пороге стоял огромный чёрно-белый котище и не моргая глядел на отца и мать. Да, это был Маркиз, вернувшийся с войны. Шрамы - следы ранений, укороченный хвост и рваное ухо говорили о пережитых им бомбёжках.

Несмотря на это, он был силён, здоров и упитан. Никаких сомнений в том, что это Маркиз, не было: на спине у него с самого рождения катался жировик, а на белоснежной шее красовалась чёрная артистическая «бабочка».

Кот обнюхал хозяев, меня, вещи в комнате, рухнул на диван и проспал трое суток без пищи и воды. Он судорожно перебирал во сне лапками, подмяукивал, иногда даже мурлыкал песенку, затем вдруг оскаливал клыки и грозно шипел на невидимого врага.

Маркиз быстро привык к мирной созидательной жизни. Каждое утро он провожал родителей до завода в двух километрах от дома, прибегал обратно, забирался на диван и ещё два часа отдыхал до моего подъёма.

Надо отметить, что крысоловом он был отличным. Ежедневно к порогу комнаты он складывал несколько десятков крыс. И, хотя зрелище это было не совсем приятным, но поощрение за честное выполнение профессионального долга он получал сполна.

Маркиз не ел крыс, в его повседневный рацион входило всё то, что мог позволить себе человек в то голодное время - макаронные изделия с рыбой, выловленной из Невы, птицы и пивные дрожжи.

Что касается последнего - в этом ему отказа не было. На улице стоял павильон с лечебными пивными дрожжами, и продавщица всегда наливала коту 100-150 граммов, как она говорила, «фронтовых».

В 1948 году у Маркиза начались неприятности - выпали все зубы верхней челюсти. Кот стал угасать буквально на глазах. Ветврачи были категоричны: усыпить.

И вот мы с матерью с зарёванными физиономиями сидим в зоополиклинике со своим мохнатым другом на руках, ожидая очереди на его усыпление.

«Какой красивый у вас кот», - сказал мужчина с маленькой собачкой на руках. «Что с ним?» И мы, задыхаясь от слёз, поведали ему печальную историю. «Разрешите осмотреть вашего зверя?» - Мужчина взял Маркиза, бесцеремонно открыл ему пасть. «Что ж, жду вас завтра на кафедре НИИ стоматологии. Мы обязательно поможем вашему Маркизу».

Когда на следующий день в НИИ мы вытаскивали Маркиза из корзины, собрались все сотрудники кафедры. Наш знакомый, оказавшийся профессором кафедры протезирования, рассказал своим коллегам о военной судьбе Маркиза, о перенесённой им блокаде, которая и стала основной причиной выпадения зубов.

Маркизу наложили на морду эфирную маску, и когда он впал в глубокий сон, одна группа медиков сделала слепок, другая вколачивала в кровоточащую челюсть серебряные штыри, третья накладывала ватные тампоны.

Когда всё закончилось, нам сказали прийти за протезами через две недели, а кота кормить мясными отварами, жидкой кашей, молоком и сметаной с творогом, что в то время было весьма проблематично. Но наша семья, урезая свои суточные пайки, справилась.

Две недели пролетели мгновенно, и снова мы в НИИ стоматологии. На примерку собрался весь персонал института. Протез надели на штыри, и Маркиз стал похож на артиста оригинального жанра, для которого улыбка - творческая необходимость.

Но протез не понравился Маркизу по вкусу, он яростно пытался вытащить его изо рта. Неизвестно, чем бы закончилась эта возня, если бы санитарка не догадалась дать ему кусочек отварного мяса.

Маркиз давно не пробовал такого лакомства и, забыв про протез, стал его жадно жевать. Кот сразу почувствовал огромное преимущество нового приспособления. На его морде отразилась усиленная умственная работа. Он навсегда связал свою жизнь с новой челюстью.

Между завтраком, обедом и ужином челюсть покоилась в стаканчике с водой. Рядом стояли стаканчики со вставными челюстями бабушки и отца. По нескольку раз в день, а то и ночью, Маркиз подходил к стаканчику и, убедившись, что его челюсть на месте, шёл дремать на огромный бабушкин диван.

А сколько переживаний досталось коту, когда он однажды заметил отсутствие своих зубов в стаканчике! Целый день, обнажая свои беззубые дёсны, Маркиз орал, как бы спрашивая домашних, куда они задевали его приспособление?

Челюсть он обнаружил сам - она закатилась под раковину. После этого случая кот большую часть времени сидел рядом - сторожил свой стаканчик.

Так, с искусственной челюстью, кот прожил 16 лет. Когда ему пошёл 24-й год, он почувствовал свой уход в вечность.

За несколько дней до смерти он уже более не подходил к своему заветному стаканчику. Только в самый последний день, собрав все силы, он взобрался на раковину, встал на задние лапы и смахнул с полки стаканчик на пол.

Затем, словно мышь, взял челюсть в свою беззубую пасть, перенёс на диван и, обняв её передними лапами, посмотрел на меня долгим звериным взглядом, промурлыкал последнюю в своей жизни песенку и ушел навсегда.

Кот Василий

Моя бабушка всегда говорила, что тяжёлую блокаду и голод и я моя мама, а я её дочь, пережила только благодаря нашему коту Ваське.

Если бы не этот рыжий хулиган, мы с дочерью умерли бы с голоду как многие другие.

Каждый день Васька уходил на охоту и притаскивал мышек или даже большую жирную крысу. Мышек бабушка потрошила и варила из них похлебку. А из крыски получался неплохой гуляш.

При этом кот сидел всегда рядом и ждал еду, а ночью все трое лежали под одним одеялом и он согревал их своим теплом.

Бомбежку он чувствовал намного раньше, чем объявляли воздушную тревогу, начинал крутиться и жалобно мяукать, бабушка успевала собрать вещи, воду, маму, кота и выбежать из дома. Когда бежали в убежище, его как члена семьи тащили с собой и смотрели, как бы его не унесли и не съели.

Васька голодал вместе с нами и сил у него было недостаточно, что бы удержать птицу. Он хватал птицу, а из кустов выбегала бабушка и помогала ему. Так что с весны до осени ели еще и птиц.

Когда сняли блокаду и появилось побольше еды, и даже потом после войны бабушка коту всегда отдавала самый лучший кусочек. Гладила его ласково, приговаривая – кормилец ты наш.

Умер Васька в 1949 году, бабушка его похоронила на кладбище, и, что бы, могилку не затоптали, поставила крестик и написала Василий Бугров. Потом рядом с котиком мама положила и бабушку, а потом там я похоронила и свою маму. Так и лежат все трое за одной оградкой, как когда-то в войну под одним одеялом.

История кота Максима

Хозяйка Максима, Вера Николаевна Володина, говорила: «В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота Максима на съедение чуть ли не каждый день.

Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате.

Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих.

Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен.

Кот Максим тоже еле бродил - шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду.

Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу.

На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться».

Однако трогательная дружба кота и попугая скоро закончилась - через некоторое время Жаконя умер от голода. А вот Максиму удалось выжить, и более того - стать практически символом жизни для осажденного города, напоминанием о том, что еще не все потеряно, что сдаваться нельзя.

В квартиру Володиных ходили люди - просто чтобы посмотреть на уцелевшего кота, самое настоящее пушистое чудо. А после войны «на экскурсию» к Максиму водили школьников.
Умер отважный кот в 1957 году - от старости. Источник

Кошка - значит выжили

Несмотря на жестокий голод, некоторые ленинградцы сберегли своих любимцев. Вот несколько воспоминаний.

Весной 1942 года полуживая от голода старушка вынесла своего кота на улицу погулять. К ней подходили люди, благодарили, что она его сохранила.
Одна блокадница вспоминала, что в марте 1942 года вдруг увидела на городской улице тощую кошку. Вокруг нее стояли несколько старушек и крестились, а исхудавший, похожий на скелет милиционер следил, чтобы никто не изловил зверька.
12-летняя девочка в апреле 1942 года, проходя мимо кинотеатра «Баррикада», увидала толпу людей у окна одного из домов. Они дивились на необыкновенное зрелище: на ярко освещенном солнцем подоконнике лежала полосатая кошка с тремя котятами. «Увидев ее, я поняла, что мы выжили», - вспоминала эта женщина много лет спустя.

Сегодня, 9 мая 2017 года, в 72 годовщину Победы в Великой Отечественной войне, я хочу рассказать вам о том, как кошки спасли блокадный Ленинград от полчища крыс и страшных эпидемий.

Моя мать, Людмила Петровна, и бабушка, Екатерина Васильевна, едва не погибли от голода во время блокады Ленинграда. Несмотря на последнюю степень дистрофии, они работали на военном заводе, производившим снаряды. Так что многое, о чем пойдет речь в этом рассказе, я знаю по рассказам очевидцев.

Трудно себе представить, как жители Ленинграда смогли пережить эти страшные 872 дня (с 8 сентября 1941 по 27 января 1944 года, (блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 года).

Изнурительные бомбежки и артобстрелы; громадные очереди за крошечными пайками хлеба; холод и ужесточающийся голод; смерти близких, знакомых и маленьких детей; трупы людей на улицах; походы с бидончиками на замерзшую Неву за водой в лютый мороз.

Зима 1941 – 1942 года для жителей осажденного города была особенно тяжелой. Похоронные команды не успевали убирать с улиц трупы умерших от голода, холода и болезней людей. В эту зиму ленинградцы съели все, даже домашних животных, в том числе собак и кошек. Переловили и съели всех уток в парках и голубей на улицах. Ели крыс и мышей. Мальчишки с рогатками охотились на птиц и ловили в Неве мелкую и колючую рыбку колюшку.

Лишь единицы домашних животных (тщательно скрываемые хозяевами) смогли пережить то страшное время. О них будет отдельная .

И тогда измученный город постигла новая беда — Ленинград стали наводнять крысы.

У этих опасных грызунов нет ни единого естественного врага в городских условиях, за исключением кошек. Только кошки способны контролировать численность крыс, одна пара которых способна воспроизвести более 2000 потомков всего лишь за год.

Крысы процветали в голодающем городе — они просто питались трупами на улицах.

Крысы начали пожирать все, что еще можно было найти съедобного; они нападали на больных и истощенных детей и стариков во сне, в городе нависла угроза эпидемий (в том числе чумы). У кого крепкие нервы — почитайте секретный документ, как город боролся с обилием трупов и угрозой эпидемии. Этого нельзя забывать.

По рассказам очевидцев, полчища крыс переходили улицы, блокируя движение транспорта.

Одна жительница блокадного Ленинграда вспоминала, как она ночью выглянула на улицу и увидела шевелящуюся реку бегущих грызунов.

Отряды грызунов грозили уничтожить зерно на мельнице, где мололи муку для хлеба всему городу.

Крысы губили полотна великих художников в Эрмитаже, которые пострадали также и от бомбардировок.

С крысами активно боролись, их травили, были созданы специальные бригады по борьбе с грызунами, совершавшие многочасовые изнурительные рейды по городу, но число грызунов продолжало нарастать. Мерзкие твари не боялись ни бомбежек, ни огней пожаров.

«В доме во время бомбёжки вылетели стёкла, мебель давно стопили. Мама спала на подоконнике - благо они были широкие, как лавка, - укрываясь зонтиком от дождя и ветра. Однажды кто-то, узнав, что мама беременна мною, подарил ей селёдку - ей так хотелось солёного… Дома мама положила подарок в укромный уголок, надеясь съесть после работы. Но вернувшись вечером, нашла от селёдки хвостик и жирные пятна на полу - крысы попировали. Это была трагедия, которую поймут лишь те, кто пережил блокаду» - рассказывает сотрудница храма прп. Серафима Саровского Валентина Осипова.

В своем дневнике блокадница Кира Логинова вспоминала: «Тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. Это был враг организованный, умный и жестокий…».

Сразу после прорыва блокады Ленинграда, в апреле 1943 года, вышло постановление Ленсовета доставить в Ленинград из Ярославской области четыре вагона простых дымчатых кошек, которые считались лучшими крысоловами.

Ярославцы в короткие сроки выполнили стратегический заказ и наловили серых кошек, чтобы хоть как-то помочь жителям Ленинграда. Многие даже отдавали своих собственных животных.

Чтобы кошек не разворовали, их везли под усиленной охраной, и наконец, эшелон с четырьмя вагонами кошек (или, как его прозвали, «мяукающая дивизия») прибыл в полуразрушенный город. Часть кошек была выпущена там же на вокзале, часть была роздана жителям.

Из воспоминаний Антонины Александровны Карповой, коренной Ленинградки: «Весть о том, что сегодня в город доставят кошек, мгновенно облетела всех. Люди огромными толпами собрались на вокзале, возникла ужасная давка. Многие на перрон пришли целыми группами (в основном, это были семьи или соседи) и пытались рассредоточиться по всей его длине. Рассчитывали на то, что хотя бы одному из группы удастся взять кошку.

И вот пришёл состав. Удивительно: четыре вагона кошек разошлись по рукам буквально за полчаса! Зато какие счастливые шли ленинградцы домой. Казалось, это приехали не обычные кошки, а бойцы нашей Красной Армии. Некое могучее подкрепление. И даже в тот день казалось, что Победа уже близка»…

Однако многим горожанам кошек не хватило. Некоторых из них продавали на рынке по баснословной цене, равной приблизительно десяти буханкам хлеба. Для справки: котёнок стоил 500 рублей, зарплата дворника составляла 120 рублей, а буханка хлеба стоила 50 руб.

«За кошку отдавали самое дорогое, что у нас было, - хлеб. Я сама оставляла понемногу от своей пайки, чтобы потом отдать этот хлеб за котенка женщине, у которой окотилась кошка,» вспоминала блокадница Зоя Корнильева.

Ярославские кошки достаточно быстро сумели отогнать грызунов от продовольственных складов и спасли город от эпидемий, однако полностью решить проблему сил не хватало.

Печально, но многие кошки погибали, укушенные больными крысами, а иногда мерзкие твари просто набрасывались группой и загрызали кошку. Крысы очень опасные животные.

Ярославская «кошачья армия» как могла защищала город вплоть до полного снятия блокады.

Кошки не только ловили грызунов, но и воевали. Есть легенда о рыжем коте, который прижился при стоявшей под Ленинградом зенитной батарее. Солдаты прозвали его «слухачом», так как кот точно предсказывал своим мяуканьем приближение вражеских самолетов. Причем на звук советских самолетов животное не реагировало. Кота даже поставили на довольствие и выделили одного рядового за ним присматривать.

После окончательного снятия блокады прошла еще одна «кошачья мобилизация». На этот раз самых умелых крысоловов отлавливали по всей Сибири специально для защиты бесценных произведений искусства Эрмитажа и других ленинградских дворцов и музеев.

Зимой 1944 года милиция Тюмени начала отлов животных для Ленинграда. Многие сибиряки пожертвовали своих домашних животных, чтобы помочь ленинградцам. Первым добровольцем стал черно-белый кот Амур, которого хозяйка принесла со слезами на сборный пункт с пожеланием: «внести свой вклад в борьбу с ненавистным врагом».

За две недели жители Тюмени собрали 238 котов и кошек (возрастом до 5 лет), а дальше крысоловов доставляли из Иркутска, Омска, Ишима, Заводоуковска, Ялуторовска и других.

В общей сложности из Сибири в Ленинград было привезено 5000 кошек.

Вскоре сибирским котам удалось почти полностью очистить Ленинград от крыс.

Из воспоминаний Антонины Александровны Карповой: «Нашей соседке достался сибирский кот, которого назвали Барсом. Поначалу Барс очень боялся громких звуков, чувствовалось, что он натерпелся страха во время путешествия. В такие минуты он опрометью бежал к новой хозяйке. Она успокаивала кота, гладила его. И постепенно Барс проникся к новой семье огромным уважением и любовью. Каждый день он уходил на промысел и возвращался с добычей. Поначалу это были ненавистные нам крысы. А потом Барс ухитрялся где-то добывать воробьев, а ведь во время блокады в городе птиц не было. Удивительно: кот приносил их живыми! Воробьёв соседи потихоньку выпускали.

Ни одного раза Барс ничего не взял со стола. Он ел то, что добывал на охоте сам и то, чем его угощали новые хозяева. Но еду никогда не клянчил. Создавалось такое впечатление, что кот понимал, что приехал в город, где люди пережили страшные муки голода»…

Интересен тот факт, что после снятия блокады москвичи, вместе с продуктами питания, высылали в Петербург родственникам и друзьям кошек и маленьких котят.

С тех пор кошки пользуются особым уважением и любовью в этом героическом городе.

В кошки находятся в «штате служащих» по борьбе с мышами и крысами еще с XVIII века, о них заботятся и их лечат, у каждого животного есть свой «эрмитажный паспорт».

В военном Эрмитаже «служил» кот, который обнаружил старую, но действующую бомбу.

Обнаружив опасную находку кот громким мяуканьем призвал на помощь служащих музея и они успели вовремя вызвать минеров.

Сейчас в музее работают около 50 кошек. В пенсионном возрасте каждого ветерана пристраивают в любящие семьи.

За вклад в мирную жизнь Северной столицы героические кошки были отмечены особо.

В 2000 году на углу здания №8 на Малой Садовой установили монумент пушистому спасителю – бронзовую фигуру кота, которого петербуржцы сразу же окрестили Елисеем.

Через несколько месяцев у него появилась подружка – кошка Василиса. Скульптура красуется напротив Елисея — на карнизе дома №3. Так дымчатые крысоловы из Ярославля и Сибири были увековечены спасенными ими жителями города-героя.

В Выборгском районе Северной столицы на улице Композиторов, во дворе дома №4 поставили новый маленький памятник. Он изображает небольшую фигурку кошки, сидящей на стуле и греющейся под торшером.

Эта трогательная скульптура является символом домашнего очага и создана в честь кошек блокадного Ленинграда.

В Тюмени в день города 2008 года был открыт сквер «Сибирских кошек» c 12 бронзовыми фигурками кошек в разных позах, в память о тех 5000 животных, которые спасли блокадный Ленинград от крыс и эпидемий.

Примечание. В этой статье использованы фотоматериалы из открытых источников в интернете, все права принадлежат их авторам, если вы считаете, что публикация какой-либо фотографии нарушает ваши права, пожалуйста, свяжитесь со мной при помощи формы в разделе фотография будет немедленно удалена.

Кошек любят многие. А вот жители Санкт-Петербурга относятся к ним с наибольшим, чем кто бы то ни было, трепетом. Потому что эти милые пушистые создания сыграли немаловажную роль в спасении жителей блокадного Ленинграда.

Как это было?

Голод

8 сентября 1941 года Ленинград был взят в кольцо, началась блокада, которая продлилась 900 дней. Очень скоро в городе стало нечего есть, жители начали умирать… От холода и голода погибли свыше миллиона ленинградцев.

В страшную зиму 1941-1942 годов умирающие от голода горожане съели все, даже домашних животных собак и кошек.

Воспоминания

Блокадник Шабунин В. Ф. : «Мне было 9 лет и 8 месяцев. В блокадном Ленинграде я провел 1 год и 15 дней. Мы были детьми, на долю которых выпало тяжкое испытание. Витаминов не хватало, хлеба было мало. Да и хлебом его назвать было трудно – прогорклая масса, для иждивенцев 125 грамм, для работающих – 250. Зима была холодной. Если мороз в Ленинграде стоял 30°, то в Сибири он приравнивался к 50°. Люди шли, обессилев от голода и холода, останавливались отдохнуть и засыпали навечно. Трупы людей подолгу лежали на улицах, их никто не убирал. Однажды мы поймали кошку, ободрали, сварили и съели. Жира в ней было мало, только тонкий слой на животе. В течение нескольких дней во рту стоял мышиный запах. Ветки смородины стоящей под окном тоже порубили и съели…»

Блокадница Ирина Корженевская : «Внизу, в квартире под нами, упорно борются за жизнь четыре женщины. До сих пор жив и их кот, которого они вытаскивали спасать в каждую тревогу.

На днях к ним зашел знакомый студент. Увидел кота и умолял отдать его ему. Еле-еле от него отвязались. И глаза у него загорелись. Бедные женщины даже испугались. Теперь обеспокоены тем, что он украдет их кота. О, любящее женское сердце! Вот единственный экземпляр на моем радиусе. Все остальные давно съедены».

Поначалу кошкоедов осуждали, потом оправданий уже не требовалось – люди пытались выжить… К началу 1942 года кошек в Ленинграде не осталось и вскоре люди столкнулись с еще одной бедой – крысами.

Враг умный и жестокий

И если люди умирали, то крысы плодились и размножались!

Оказалось, что еды в голодном городе для крыс хватало! Блокадница Кира Логинова вспоминала, что «…тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. В крыс стреляли, их пытались давить танками, но ничего не получалось: они забирались на танки и благополучно ехали на них дальше. Это был враг организованный, умный и жестокий…»

– Весной 42-го мы с сестрой шли на огород, разбитый прямо на стадионе на Левашевской улице. И вдруг увидели, что прямо на нас движется какая-то серая масса. Крысы! Когда мы прибежали на огород – там все уже было съедено, – вспоминает блокадница Зоя Корнильева .

Все виды оружия, бомбежки и огонь пожаров оказались бессильными уничтожить «пятую колонну», объедавшую умиравших от голода блокадников. Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе. Кроме того, из-за полчищ крыс в городе возникла угроза эпидемий. Но никакие «человеческие» методы борьбы с грызунами не помогали.

Спасители с дымчатой шерстью

И тогда, сразу же после прорыва кольца блокады 27 января 1943 года в апреле вышло постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимости «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград четыре вагона дымчатых кошек» (дымчатые считались лучшими крысоловами). В ожидании кошачьих вагонов люди с вечера выстраивались в гигантские очереди. Очевидцы рассказывали, что кошек расхватывали моментально.

Л. Пантелеев записал в блокадном дневнике в январе 1944 года: «Котенок в Ленинграде стоит 500 рублей» (килограмм хлеба тогда продавался с рук за 50 рублей)…

В апреле у кинотеатра «Баррикада» собралась огромная толпа людей. Не ради фильма, нет. Просто в кинотеатре на подоконнике лежала, греясь на солнышке, полосатая кошка с тремя котятами. «Увидев ее, я поняла, что мы выжили», – рассказывает петербурженка Татьяна, которой тогда было всего 12 лет.

Тогда же, по воспоминаниям одной из блокадниц, на городской улице вдруг откуда ни возьмись появилась исхудавшая до костей кошка. И постовой милиционер, сам похожий на скелет, долго шел за ней и следил, чтобы никто не поймал зверька.

– За кошку отдавали самое дорогое, что у нас было, – хлеб. Я сама оставляла понемногу от своей пайки, чтобы потом отдать этот хлеб за котенка женщине, у которой окотилась кошка, – продолжает Зоя Корнильева.

Кошачий призыв

Привезенные в Ленинград ярославские кошки достаточно быстро сумели отогнать грызунов от продовольственных складов, однако полностью решить проблему не могли. Поэтому вскоре в СССР была объявлена еще одна «кошачья мобилизация». На этот раз котов набирали в Сибири. «Кошачий призыв» прошел успешно. В Тюмени, например, собрали 238 котов и кошек в возрасте от полугода до 5 лет. Многие сами приносили своих любимцев на сборный пункт. Первым из добровольцев стал черно-белый кот Амур, которого хозяйка лично сдала с пожеланиями «внести свой вклад в борьбу с ненавистным врагом». Всего в Ленинград было направлено 5 тысяч омских, тюменских, иркутских котов, которые с честью справились со своей задачей - очистили город от грызунов.

Так что среди питерских мурок почти не осталось коренных, местных. Многие имеют ярославские или сибирские корни.

Однако это не важно. С тех пор к своим котам местные жители относятся с обожанием и трепетом.

Кошкам блокадного Ленинграда посвящается

Когда бессильны были неотложки

И жизнь людская падала в цене

От смерти нас порой спасали кошки

Хоть ничего не смыслили в войне.

Не понимая сущности бомбежки

И птиц стальных, разивших наповал

На страже дома оставались кошки

Когда хозяев их глотал подвал.

Когда ж кончались мерзлые картошки

И еле тлел отчаявшийся взгляд

Все девять жизней отдавали кошки

Хотя, вообще-то, кошек не едят…

Мы их привыкли видеть на обложке

Календаря как «кича» элемент

А мне сдается, заслужили кошки

PS

В Петербурге на улицах города можно встретить много памятников кошкам. Это дань уважения тысячам животных, погибших в страшные 900 дней блокады Ленинграда.

Кошка Василиса прогуливается по карнизу дома на Малой Садовой улице.

Кот Елисей приносит людям удачу.

Использование материала возможно только с указанием активной ссылки на первоисточник (Сайт " ") или ссылаясь на материал в ЖЖ Нюра Шарикова.

8 сентября 1941 года сомкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда. Единственной связующей ниточкой с Большой Землей оставалась , проходившая по Ладожскому озеру. Вскоре в городе начался голод.

Страшной холодной и голодной зимой 1941-42 года часто единственной возможностью выжить было съесть своего домашнего любимца.

У нас был кот Васька. Любимец в семье. Зимой 41-го мама его унесла куда-то. Сказала, что в приют, мол, там его будут рыбкой кормить, а мы-то не можем… Вечером мама приготовила что-то наподобие котлет. Тогда я удивилась, откуда у нас мясо? Ничего не поняла… Только потом… Получается, что благодаря Ваське мы выжили в ту зиму…

Соседского кота мы съели всей коммунальной квартирой еще в начале блокады.

Были и другие случаи, например, история легендарного кота Максима, о котором знал весь город. Он умер от старости в 1957 году в возрасте 20 лет:

В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота Максима на съедение чуть ли не каждый день. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен. Кот Максим тоже еле бродил - шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…

Увы, попугай умер от голода через несколько дней после этого события.

Осажденный город наводнили крысы. Они питались трупами людей на улицах, пробирались в квартиры. Вскоре они превратились в настоящее бедствие. К тому же крысы — переносчики заболеваний. Их было так много, что даже были созданы специальные бригады по уничтожению грызунов. Их давили танками, в них стреляли — бесполезно.

И тогда в апреле 1943 года вышло постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимости «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек». Дымчатые кошки считались лучшими крысоловами. В Ленинград прибыли четыре вагона кошек, за которыми тут же выстроилась огромная очередь. В январе 1944 года котенок в Ленинграде стоил 500 рублей (для сравнения, килограмм хлеба с рук можно было купить за 50 рублей). Но, главное, город был спасен, крысы отступили.

Кошки блокадного Ленинграда внесли свою маленькую лепту в Победу. Уже после окончания войны в город завезли еще кошек, для нужд Эрмитажа — ловить крыс. Но это уже совсем другая история…

25 января 2000 г. на Малой Садовой улице, на доме Елисеевского магазина, установили фигурку кота Елисеея. А 1 апреля 2000 г. на карнизе дома напротив появилась изящная кошка Василиса — памятник ярославским кошкам. Вскоре симпатичные фигурки крысоловов стали героями городского фольклора. Считается, если подкинутая монетка останется на постаменте, сбудется загаданное желание. А кот Елисей, кроме того, помогает студентам не оставлять хвостов в сессию.

"Моя бабушка всегда говорила, что тяжёлую блокаду и голод и я моя мама, а я её дочь, пережила только благодаря нашему коту Ваське. Если бы не этот рыжий хулиган, мы с дочерью умерли бы с голоду как многие другие.

Голод был страшный. Васька был голодный как все и тощий. Всю зиму до весны бабушка собирала крошки для птиц, а с весны выходили с котом на охоту. Бабушка сыпала крошки и сидели с Васькой в засаде, его прыжок всегда был на удивление точным и быстрым. Васька голодал вместе с нами и сил у него было недостаточно, что бы удержать птицу. Он хватал птицу, а из кустов выбегала бабушка и помогала ему. Так что с весны до осени ели еще и птиц.

Когда сняли блокаду и появилось побольше еды, и даже потом после войны бабушка коту всегда отдавала самый лучший кусочек. Гладила его ласково, приговаривая - кормилец ты наш.

Памятники ленинградским котам

На Малой Садовой улице, которая находится в историческом центре Петербурга, есть два маленьких, неприметных, на первый взгляд, памятника: коту Елисею и кошке Василисе . Гости города, прогуливаясь по Малой Садовой, даже не заметят их, любуясь архитектурой Елисеевского магазина, фонтаном с гранитным шаром и композицией «уличный фотограф с бульдогом», но наблюдательные путешественники без труда смогут их найти.

Кошка Василиса расположилась на карнизе второго этажа дома № 3 по Малой Садовой. Маленькая и грациозная, слегка согнув переднюю лапу и подняв хвост, она кокетливо смотрит вверх. Напротив нее, на углу дома номер 8, важно восседает кот Елисей, наблюдая за прогуливающимися внизу людьми. Елисей появился здесь 25 января, а Василиса 1 апреля 2000 года. Автором идеи является историк Сергей Лебедев, который уже известен петербуржцам нескучными памятниками Фонарщику и Зайчику. Отлить котов из бронзы было поручено скульптору Владимиру Петровичеву.

У петербуржцев существует несколько версий «поселения» котов на Малой Садовой. Одни считают, что Елисей и Василиса - очередные персонажи для украшения Санкт-Петербурга. Более вдумчивые горожане видят в котах некий символ благодарности этим животным как спутникам человека с незапамятных времен.

Однако самая правдоподобная и драматичная версия тесно связана с историей города. Во время блокады Ленинграда в осажденном городе не осталось ни одной кошки, что привело к нашествию крыс, которые съедали последние запасы еды. Бороться с вредителями поручили котам, которых специально для этой цели привезли из Ярославля. «Мяукающая дивизия» справилась со своей задачей.