Дискриминация евреев в Советской Армии - Вопросы истории — ЖЖ. Миф о евреях в вов Работы о еврейских солдатах в годы вов

Евреи воевали в Ташкенте - эта всем известная присказка подлая ложь. В рядах Красной Армии воевало более 500 тысяч евреев, 167 тысяч из них были офицерами и 350 тысяч рядовыми. В боях погибло более 200 тысяч еврейских солдат и офицеров.

В командовании Советской Армии было 92 общевойсковых генералов-евреев, 26 генералов авиации, 33 генерала артиллерии, 13 генерала танковых войск, 7 генералов войск связи, 5 генералов технических войск, 18 генералов инженерно-авиационной службы, 15 генералов инженерно-артиллерийской службы, 9 генералов инженерно-танковой службы, 34 генерала инженерно-технической службы, 6 адмиралов-инженеров… Евреями были 9 командующих армиями и флотилиями, 8 начальников штабов фронтов, флотов, округов, 12 командиров корпусов, 64 командира дивизий, 52 командира танковых бригад. Всего в годы войны в вооруженных силах страны служили 305 евреев в звании генералов и адмиралов, 38 погибли.

Звание Героя Советского Союза было присвоено 157 воинам-евреям. В пересчете на сто тысяч еврейского населения 6,83 Героя. Впереди только русские - 7,66 Героев на сто тысяч, затем, после евреев, идут украинцы - 5,88 и белорусы - 4,19. Всего звание Героя посмертно было присвоено 45 воинам-евреям, то есть более четверти всех удостоенных этого звания. И это при том, что чтобы быть представленным к Высокому Званию Героя, еврею - как все понимают - надо было совершить какой-то совсем уж неслыханный подвиг. Иначе бы не только орден не дали, но даже и не представили бы.

Подвиг Матросова за годы войны повторили четыре еврея, причем рядовой Абрам Левин лег грудью на амбразуру на год раньше Матросова (22 февраля 1942-го), а награжден орденом Отечественной войны I степени (посмертно) лишь через через 15 лет! Ну а Сержант Товье Райз после того, как телом закрыл амбразуру, смог остаться в живых, хотя и получил 18 ранений. Вы только представьте себе, какая координация, самообладание и самоконтроль были у человека в воистину запредельных условиях: это вам не прыжки с вышки, с которой чтоб сделать тройное сальто чемпиону смелость нужна, это в миллион раз смелее!

Замечу к слову, что мой дед, Магаршак Григорий Давидович, в Первую Мировую Войну, будучи солдатом, стал Полным Георгиевским Кавалером, а во вторую, пойдя добровольцем на фронт и попав в окружение, всех, кто за ним пошел, вывел к своим. Второй дедушка, Абрам Иосифович Хавин, в Первую Мировую заслужил два Георгия, а во Вторую, уже в преклонных годах, был военным врачем. Я родился после войны, но с уверенностью констатирую: в моем еврейком роду трусов не было.

Можно любить или не любить Сталина, обвинять его в антисемитизме, голодоморе и Великом Терроне или же славить за Победу в Войне. В любом случае несомненно: в то время, как нацист Гитлер евреев уничтожал, во время Великой Отечественной Войны с фашизмом Сталин евреев спас. И даже того более. Во время своей как бы растерянности (а я полагаю, глубоких раздумий), одним из решений, которые принял Сталин, было: на время боев дать евреям возможности, равные с другими нациями воевать и приносить стране пользу. Всего лишь равные! И смотрите, что (вместе с русскими, украинцами, грузинами татарами и другими советскими гражданами) сделали евреи во время войны! О евреях солдатах, офицерах и генералах, героях Советского Союза мы кратко сказали выше. Теперь обратим вниманье на тех, о ком ни в СССР, ни в РФ никогда не говорят поименно. Чьи имена (и уж наверняка их обилие, от которого у юдофоба темнеет в глазах) остаются секретными: если не поодиночке, то в списке. О тех, кто организовал переброску заводов из Европейской части Союза на Урал и в Сибирь, а также создал новые виды вооружений.

Как известно, залогом победы было оружие, пришедшее из-за Урала, потому что с ломом наперевес и одним автоматом на отделение (как в первые месяцы нередко с добровольцами было) даже самый отважный солдат обречен на погибель. Программа передислоцирования военных заводов являлась беспрецедентной по сей день стратегической операцией, внесшей в Победу не меньший вклад, чем доблесть солдат на фронте. Ведь каждый завод из Европейской Части Союза надо было не просто перевести на новое место, а так, чтобы он сразу работать начал. И это в условиях военного времени, бомбежек железнодорожных путей и вокзалов… Неважно сколько разбомблено и утеряно - обязано заработать! И кто же руководил передислоцированием за Урал оборонных заводов, которые начинали работать чуть ли не сразу после разгрузки? Почти что одни евреи. Еврейских фамилий в списках тех, кто передислокацию осуществлял, а затем руководил созданием новых вооружений и их производством не меньше, чем при создании Атомной Бомбы (которую, напомним, создали Иоффе, Ландау, Фриш, Харитон, Курчатов,Зельдович, Левич, Гуревич, Франк, Халатников, Арцимович, Хайкин, Гинсбург, Тамм, Адамский, Гольданский, Шапиро, Шпинель, Семенович Кикоин, Рабинович, и т.д.). Судите сами:

Нарком вооружений генерал-полковник Ванников Борис Львович (с 1939 го 1941) затем нарком боеприпасов (1942-1946).

Нарком строительства СССР Гинзбург Семен Захарович - (1939-1946) в годы войны руководил работой по строительству оборонных и промышленных объектов, вводом в строй эвакуированных предприятий, восстановлением народного хозяйства в освобожденных районах.

Нарком путей сообщения Каганович Лазарь Моисеевич

Нарком танковой промышленности генерал-майор Зальцман Исаак Моисеевич, создатель и руководитель Танкограда, созданного в Челябинске на базе Челябинского тракторного завода, эвакуированных Кировского машиностроительного и Харьковского танкового заводов, которые после эвакуации начали выпускать более 1000 танков в месяц, обеспечив техническую базу побед под Москвой, Сталинградом на Орловско-Курской дуге…

Зам. народного комиссара авиационной промышленности, отвечавший за передислокацию предприятий на Урал и в Сибирь генерал-майор Сандлер Соломон Миронович

Генерал-майор Вишневский Давид Николаевич -В ГОДЫ ВОЙНЫ зам. народного комиссара боеприпасов. Под его руководством были разработаны новые типы взрывателей для снарядов

зам. начальника главного управления наркомата авиационной промышленности генерал-майор Залесский Павел Яковлевич (1940-1950 гг.).

начальник главного Управления наркомата боеприпасов генерал-майор Землеруб Виктор Абрамович - с 1942 по 1946 гг. -

начальник управления моторостроения и топлива авиационной промышленности Генерал-лейтенант Левин Михаил Аронович - (1941-1445)

начальник главного управления наркомата вооружения. Генерал-майор Носовский Наум Эммануилович (I940-I946 гг.)

начальник главного управления наркомата боеприпасов генерал-майор Франкфурт Самуил Григорьевич (1942-1946 гг) ...

Прервем список лишь чтобы не выйти за рамки формата блогов на ЭХЕ. Давайте с благодарностью вспомним этих людей. Внесших (как и патриоты-фронтовики и патриоты оборонной промышленности других национальностей, отличающихся от патриотов-евреев тем, что ни о ком из них не говорят, что они воевали в Ташкенте) громадный вклад в Победу, которую каждый год празднуем. И пусть от этих фамилий потемнеет в глазах у тех, кто не уставает бесстыдно лгать, дескать «евреи воевали в Ташкенте» и «все ж..ы трусы».

Ну а вклад евреев в разработку новых видов вооружений Советской Армии еще более беспрецедентен (если такое возможно). И ни с какими процентами евреев среди населения несравним. Судите сами.

Создатель ракетных комплексов Круг, Бук, Куб, С-300,Антей -Люльев

Создатель ПВО и ПРО - ЛившицА.Л., а систем их управления - Лившиц М.И., Залман

Создатели самолётов Ла 5, Ла 7, сверхзвукового Ла-160, ракеты ПВО «Даль» и «Буря» - Лавочкин (Айзикович), Тайц, Фельснер, Хейфец (за годы войны было выпущено 22 тыс. самолётов)

Создатели самолётов МИГ-Артем Иванович Микоян (брат Анастаса Ивановича, того самого, о котором говорили от Ильича до Ильича без строгача и паралича) и Гуревич («всего лишь» авиаконструктор, без родственников в правительстве: в слове МИГ третья буква от первой в его фамилии),

Создатель вертолётов Ми- Миль

Создатели ТУ-3, ТУ-4. ТУ-8 -Туполев, Кербер, Френкель.

Создатели ЯК-1, ЯК-4, ЯК-9 Яковлев, Донской, Закс, Зонштайн.

Создатели ПЕ-2 и ПЕ-8- Петляков, Изаксон.

Создателями самолётов (генеральными и главными конструкторами) были - Бисноват, Хорол, Иосилович, Фельснер, Вайнберг, Черняков, Борин, Вигдорчик, Ицкович.

Создатели ракетостроения и авиационных двигателей - Косберг, Шапошник, Бисноват, Изаксон, Неман, Гинсбург

Создатель авиационных пушек Н-37,НС-45,НС-23, танковых и противотанковых орудий - Нудельман

Создатели автоматических зенитных комплексов - Левин, Люльев, Хорол.

Создатель самоходной установки СУ-152 на базе Т-34 - Горлицкий.

Создатель 160 мм. миномёта - Теверевский.

Изобретатель «ежей» - генерал Гориккер.

Создатели танков КВ и ИС и самоходных орудий СУ и ИСУ- Котин, а двигателей к ним - Вихман, Горлицкий, Бер, Вернер.

Создатели «Катюши» - Шварц, Гонтмахер, Шор, Левин, Гай….

9 мая очередной день Победы. Давайте же возблагодарим в этот святой для каждого день всех тех, кто внес в победу над гитлеровцами нелюдями свой вклад. Отдав жизнь и потеряв здоровье на фронте - или передислоцируя промышленные предприятия и создавая новые виды вооружений в тылу. Но одновременно с этим давайте же прекратим наконец лгать, оскорблять и замалчивать вклад в Победу над фашизмом евреев. Не только из нравственных побуждений. Но также и потому, что любая ложь наказуема. И возвращается бумерангом.

Ранее в сообществе обсуждалась проблема дискриминации евреев в СССР на примере доступа к высшему образованию. Хотелось бы обсудить вопрос о дискриминации евреев в других сферах общественной жизни. В том числе на армейской службе в послевоенный период.

Можно выделить вопрос о дискриминации - евреев-рядовых и сержантов в период срочной службы и евреев кадровых военных в т.ч. офицеров.

Антисемитизм в форме неуставных отношений больная, но спорная тема.

Бывший военный инженер Марк Штейнберг рисует весьма безрадостную картину: «Евреев (солдат и сержантов) тогда вообще было относительно немного, что объясняется не только их количеством в народонаселении Союза, но и тем, что еврейский юноша в призывном возрасте по большей части был студентом. По этим-то причинам не в каждой роте можно было встретить еврея.

Но вот попал он в эту роту. А казармой правят «деды» или «земляки», как правило, - мусульмане. И в «застойные»-то времена еврей был для солдатской массы существом вполне чужеродным. А уж в «перестроечные», которые для казармы свелись к дальнейшему падению нравов, криминализации обычаев, еврей стал главным, пожалуй, козлом отпущения. Травили и били все кому не лень. «Деды» - потому что «салагу», да еще и жида - грех не ударить походя…

Нет у меня официальных данных о том, сколько погибало евреев на срочной службе, сколько их увольнялось искалеченными. Но из своего 37-летнего военного опыта могу утверждать, что среди других национальностей евреи лидировали и здесь. Трагическое лидерство! Кстати, будучи командиром части, я преследовал казарменный антисемитизм беспощадно. Но знаю, что этого, как правило, не делали другие командиры, да и высшее армейское начальство. Хотя были превосходно осведомлены обо всех юдофобских проявлениях. Не препятствовали, однако, заботясь лишь о том, чтобы такие проявления не стали достоянием гласности. Более того, нередко командиры прямо способствовали росту жертв среди солдат-евреев.

Юдофобство командиров, естественно, усиливало казарменный гнет, ибо не мог еврей рассчитывать на объективное отношение к себе со стороны начальства любых рангов. Вот и выпадали на его долю внеочередные наряды, выполнение наиболее тяжких работ, унизительных заданий ».

Таким образом, еврей-срочник сталкивался и с особой жестокостью других военнослужащих, худшими проявлениями дедовщины, дискриминацией командиров.

С другой стороны военный журналист Григорий Гонтмахер видит ситуацию несколько более мягкой: «Солдат-еврей был дисциплинирован, но физически зачастую значительно отставал от своих сверстников. Как правило, это горожанин из семьи преподавателей, технической интеллигенции, юноша со средним или незаконченным высшим образованием. Таких зачисляли в актив, назначали агитаторами, редакторами стенгазет и боевых листков, избирали комсоргами, а то и секретарями ротных комсомольских организаций. Должности эти привилегий не давали, зависть у сослуживцев не вызывали. А если еврею не завидуют, то зачастую забывают, что он еврей. В частях, где была нормально налажена служба и боевая учеба, представителям всех национальностей трудностей доставалось поровну. Но не дай Б-г, если еврей — солдат или сержант — назначался писарем, завскладом, хлеборезом, поваром. Это всегда было поводом для упреков: умеют же устраиваться эти «рабиновичи»! Причем скажут об этом не в глаза, потому что от еврея «при должности» можно извлечь пользу. И если еврей в подобном качестве будет даже единственным представителем своей нации в части, разговоры о хитрых, изворотливых жидах, занимающих «теплые местечки», исподволь будут насаждаться, проникать в сознание личного состава ».

Т.е. не отрицает возможного словесного бичевания евреев, которые занимали «хлебные» должности не ставит вопрос ни о дискриминации командиров, ни о проблемах с бойцами.

Авторы позднесоветского исследования проблемы дедовщины в армии равно весьма осторожно пишут о фактах антисемитской дедовщины: «Немногочисленные по своему удельному весу евреи, насколько можно судить, в армейских условиях не стремятся выделиться из славян и не выделяются славянами в особую группу. В странах Запада несколько раз появлялись сообщения об издевательствах в армии над военнослужащими евреями, однако остается неясным, играла ли здесь какую-то роль их национальная принадлежность, или же это были эксцессы «обычной» дедовщины ».

Таким образом, нет возможности что-то твердо сказать о положении рядового и сержантского состава из числа евреев. Возможно, ярко выраженная дискриминация была в определенных частях и округах, но все же не составляло общеизвестного и везде практикуемого явления.

Иной вопрос о дискриминации профессиональных военных из числа евреев, выраженные в ограничениях вертикальной и горизонтальной армейской мобильности.

На «горизонтальные ограничения» указывает, например, Штейнберг: «Евреев не было ни в одной из пяти советских групп войск за рубежом, даже в Монгольской. Парадокс! 40-я армия, составлявшая так называемый «ограниченный контингент» в Афганистане, была сформирована из скадрованных дивизий, которые спешно развернули до штата военного времени. Естественно, из запасников, а среди них было немало евреев, офицеров и солдат. Так они и оказались в Афгане. Но уже через несколько месяцев евреев из этих соединений вымели подчистую, заодно прихватив и кадровых офицеров ».

Однако эта практика не была ни всеобщей, ни антиеврейской по сути. Еще с 1950-х власть пыталась регулировать этнический состав ряда войск и войсковых групп.

Например, на пленуме ЦК КПСС в октябре 1957 г. цитировалась майская директива Министерства обороны СССР: «В воздушно-десантные войска направлять только призывников по национальности русских, украинцев и белорусов. ...для службы в войсках находящихся за границей направлять только русских, украинцев и белорусов » (Цит. Н. А. Митрохин Русская партия. Движение русских националистов в СССР. 1953- 1985. М.: Новое литературное обозрение, 2003, с. 79).

Данные социологического исследования 1991 года подтверждают частичное сохранение подобного подхода до самого конца СССР: «Наиболее качественными, с военной точки зрения, национальностями армейские руководители считают славян (русских, украинцев, белорусов). При этом приоритет славянских наций обусловлен не идеологическими и расовыми предубеждениями, а проверенными многолетней практикой, объективно существующими различиями в поведении и социальных установках солдат различных национальностей ».

Впрочем, это правило не было абсолютом. Даже в элитных частях и в войсковых группах вне СССР представители национальных меньшинств были, но их доля могла отличаться от доли населения. Например, взять 1 издание «Трагедии и доблести Афгана» Ляховского: там есть данные по национальному составу погибших и награжденных за время нашего военного присутствия в Афганистане. Евреи составили 0,04% награжденных и примерно столько же среди погибших (81 и 7 человек соответственно), при доле в населении по переписи 1989 г. - 0,48% или в 10 раз большей (Народное хозяйство 1990 г., с. 77). Диспропорция у других неславянских народностей также наличествует, но меньшая: грузины 0,3% награжденных против 1,3% в населении; коми - 0,03% против 0,1%; татары - 1,9% против 2,3%, у немцев - 0,1% против 0,7%.

Таким образом, «дискриминация» при отправке евреев в Афганистан, видимо была, но попавшие в «горячую точку» евреи, видимо, не повергались дискриминации при награждении.

Гораздо более сложен вопрос о «карьерной» дискриминации евреев. О ней пишут и Штейнберг, и Гонтмахер, приводя примеры из практики себя и своих сослуживцев.

Речь идет о блокировании служебного повышения, рекомендаций для отправки в Военную Академию, выбор наиболее тяжелых мест службы при переводе. В большинстве случаев военная карьера заканчивалась для этнического еврея в лучшем случае в звании полковника. Доступ выше был закрыт.

Аналогичное свидетельство одного из моих френдов : «Я опросил знакомых. Евреев и "просто" офицеров. Выборка мала конечно, но уяснил две вещи. Первая: про солдат и сержантов и младших командиров - у остальных служащих по призыву было искреннее недоумение "а чего ты делаешь в армии, а не в институте?" Оно и верно,учитывая очень большое(по сравнению с иными национальностями) количество евреев с высшим образованием в СССР.

Второе - действительно,к высшему руководству войсками не допускали,точнее - не давали направлений в академию. Это уже конец 70-ых,"зачем? все равно уедете". Т.е. о директиве и проценте никто не знал. Все решало руководство на местах. Один из технарей сказал так:"А зачем я отдам грамотного офицера наверх,чтоб мне чучмека взамен дали?" ».

Однако, судя по ряду примеров, эта дискриминация не касалась лиц, имевших евреев среди родных, но не писавшихся евреями. Генерал Лев Рохлин по некоторым (1 , 2 ) источникам был частично еврейского происхождения. Встречается информации о еврейском происхождении матери Руцкого. Аналогичен пример хирурга генерал-полковника Вишневского.

Впрочем, и это правило было, видимо, не общим. Участника отряда космонавтов Бориса Волынова долгое время не допускали до полетов и выездов за рубеж из-за еврейского происхождения матери. Генерал Н. П. Каманин писал о нем в дневнике : «Он начал готовиться к полетам вместе с Гагариным, пять раз был дублером и один раз назначался командиром «Восхода», но перед предстоящим полетом создалась большая угроза, что его не включат в экипаж «Союза-5» только из-за того, что у него мать — еврейка (отец — русский). В самые последние дни приходили письма из ЦК с призывом: «Не посылайте евреев в космос!». С большим трудом удалось защитить хорошего парня от злобных и глупых нападок ».

Примеров успешной военной карьеры лиц, писавшихся евреями, меньше, хотя нельзя не вспомнить пример генерала Драгунского, дважды Героя Советского Союза.

Один источник также сообщает, что « трое стали генерал-полковниками: главный хирург Армии Вишневский (мать еврейка) — в 1963-м, дважды ГСС Драгунский — 1970-й, генеральный конструктор танков Котин — 1965-й. Сейчас в армии служит военный строитель генерал-полковник Лейбман ».

Таким образом, можно констатировать, что «армейская дискриминация» по всей видимости имела место, но носила ограниченный характер, касаясь прежде всего этнических евреев-офицеров, которым национальность, начиная с определенного этапа, тормозила карьерный рост, если не вовсе его блокировала.

Рядового и младшего офицерского состава эта практика касалась в меньшей мере, хотя по ряду свидетельств проявлялась в переводе в тяжелые для службы местности.

Как правило, тему евреев в Великой отечественной войне вспоминают исключительно в контексте холокоста. Однако есть и другая сторона этого вопроса.

Журналист Коммерсанта провел исследование , в ходе которого выяснилось, что евреи очень даже умело воевали:

"Как выяснилось, даже сами израильтяне мало осведомлены о вкладе евреев в победу над нацизмом. А уж в странах, где ветеранов меньше, неведение еще более удручающее.

Все представление о евреях во Второй мировой войне сводится к холокосту. Евреи предстают в нем несчастными бессловесными жертвами. Шесть миллионов задушенных в газовых камерах, заживо сожженных, уморенных голодом в гетто и лагерях, погребенных в расстрельных рвах - слишком большая цифра. Она заслоняет подвиг сражавшихся, отделяет их от гордости победителей.

Это объективный фактор. Есть и субъективные: намеренное смещение акцентов, государственная политика, последствия которой ощущаются до сих пор, и, конечно, народное сознание, сформированное ею.

Теперь надо доказывать - даже израильтянам,- что евреи в той войне были не только жертвами, но и воинами: полтора миллиона служило в армиях стран антигитлеровской коалиции, десятки тысяч сражались в партизанских отрядах, полмиллиона погибло в боях.

Среди бойцов французского Сопротивления каждый пятый был евреем (по выражению генерала де Голля, "синагога дала больше солдат, чем церковь"). В армии США во время войны служило 556 тысяч евреев - 13 процентов еврейского населения. Значительная часть из них отправлялась на фронт добровольцами. В Красной армии сражались полмиллиона евреев, доля добровольцев среди них была самой высокой среди народов СССР - 27 процентов.

Ветераны в Израиле помнят: первые успешные операции Красной армии в провальной для нее кампании лета 1941-го осуществили евреи - командир корпуса генерал Михаил Хацкилевич провел контратаку под Гродно (в ходе нее он погиб), комдив Яков Крейзер сдерживал наступление гитлеровцев под Борисовом 10 дней. 305 генералов и адмиралов были евреями. Среди организаторов обороны Брестской крепости был еврей - комиссар Ефим Фомин. Среди летчиков, бомбивших Берлин в 1941-м, был Михаил Плоткин.

В первые годы войны по количеству солдат и офицеров, награжденных боевыми наградами за героизм, евреи были на третьем месте после самых многочисленных народов СССР - русских и украинцев, хотя составляли чуть больше полутора процентов населения. Эта диспропорция так обеспокоила кремлевских идеологов, что в начале 1943-го (то есть после Сталинграда - перелома в ходе войны) была спущена директива начальника Главного политуправления Красной армии Щербакова: "Награждать представителей всех национальностей, но евреев - ограниченно".

Герой очерка в "Огоньке" пятилетней давности, Ион Деген (см. Коммерсант N 16 за 2010 год), танкист-ас, который в последнем бою один повел свой танк в атаку (его наспех сформированная рота не осмелилась), представлялся к званию Героя дважды - Героя ему не дали. Мы встретились с ним в декабре прошлого года Москве, в Большом Кремлевском дворце, где нам обоим вручали премию "Скрипач на крыше": мне - за публикации в "Огоньке", ему - за его блистательную жизнь. Пятитысячный зал долго не отпускал его овациями.

Ион познакомил меня в Израиле с Леонидом Бернштейном, командиром партизанского отряда, сказал, что это самый великий воин, которого он знает. Войну начал лейтенантом-пограничником, выходил из окружения, попал в плен, бежал, создал партизанский отряд на Украине, выросший до 3 тысяч бойцов. Одним из первых стал применять новинку - радиоуправляемые мины. На его личном счету 8 пущенных под откос эшелонов и больше 40 в группе. В Польше обнаружил со своими разведчиками секретный полигон Фау-2, бомбивших Лондон. Черчилль просил Сталина об этой услуге. За 10 взорванных эшелонов давали Героя. Бернштейн не удостоился даже ордена Боевого Красного Знамени. Со смехом рассказывал мне, как начальник штаба, знавший его под партизанским псевдонимом, спросил по-свойски: "Слушай, что у тебя там за Бернштейн в отряде? Мне все время шлют на него представления к Герою, а я под сукно кладу".

Сейчас ему за 90, пиджак и с теми орденами, что есть, ему трудно носить - я заставил надеть для съемки, потом себя корил. Леонид Бернштейн живет в квартире, которую выхлопотал для него Александр Бовин в бытность свою послом России в Израиле, единственный раз нарушивший ради него дипломатический нейтралитет, в чем потом покаялся в мемуарах...

"Евреи - плохие солдаты",- сказал Сталин в беседе с главой польского правительства в эмиграции Сикорским в декабре 1945-го, уже после того, как закончилась война, за время которой, несмотря на тщательный отсев, более 130 евреев были удостоены звания Героя Советского Союза. Но даже само упоминание об этом после войны стало преступлением: журналистка выходящей на идише газеты "Эйникайт" Мирра Железнова, опубликовавшая сведения о 85 евреях - Героях Советского Союза, за выдачу этой страшной тайны была расстреляна в 1950 году. А всем еврейским писателям и журналистам, арестованным в ходе последней сталинской репрессивной кампании, вменялось в вину "выпячивание роли евреев в войне".

Так создавался миф о том, что евреи не воевали. Его отголоски и сейчас живы в массовом сознании, даже отражены в произведениях больших писателей, в частности у Солженицына в его книге "Двести лет вместе".

Классик фронтовой лирики Борис Слуцкий, сам прошедший войну, писал в своей статье "Евреи на фронте", словно оправдывая этот миф: "У тысяч фронтовых евреев было отчетливое ощущение незавершенности ратного труда их нации, недостаточности сделанного. Был стыд и злоба на тех, кто замечал это, и были попытки своим самопожертвованием заменить отсутствие на передовой боязливых компатриотов".

Казалось бы, после той войны, после того, что евреи на ней сделали, сражаясь, этот вечный комплекс должен был исчезнуть. Но он не исчез: Сталин осмелевших на войне победителей согнул послевоенными репрессиями, согнул весь советский народ. Евреям досталось чуть больше: из памяти и национального самосознания вычеркивали даже упоминания о евреях-воинах. Сыграл свою роль и холокост - он заслонил Победу, породив убежденность в еврейской бессловесной жертвенности.

Этот миф даже в Израиле жил до той поры, пока успехи израильской армии не стали противоположной легендой. Нынешний премьер Израиля Нетаньяху, когда я спросил его, почему у нас принято в День независимости обязательно рассказывать об армии, выпячивать ее роль, ответил:

Потому что у нас 2 тысячи лет не было своей армии. Потому что мы были беззащитны, нас любой мог обидеть. И в представлении окружающих народов еврей - синоним слабака, труса.

Судя по тому, что я знаю о теме - совершенно верное описание положения этнических евреев в советской армии эпохи застоя.

«…На разных уровнях антисемитизм проявляется по-разному. Солдат-еврей был дисциплинирован, но физически зачастую значительно отставал от своих сверстников. Как правило, это горожанин из семьи преподавателей, технической интеллигенции, юноша со средним или незаконченным высшим образованием. Таких зачисляли в актив, назначали агитаторами, редакторами стенгазет и боевых листков, избирали комсоргами, а то и секретарями ротных комсомольских организаций. Должности эти привилегий не давали, зависть у сослуживцев не вызывали. А если еврею не завидуют, то зачастую забывают, что он еврей. В частях, где была нормально налажена служба и боевая учеба, представителям всех национальностей трудностей доставалось поровну. Но не дай Б-г, если еврей — солдат или сержант — назначался писарем, завскладом, хлеборезом, поваром. Это всегда было поводом для упреков: умеют же устраиваться эти «рабиновичи»! Причем скажут об этом не в глаза, потому что от еврея «при должности» можно извлечь пользу. И если еврей в подобном качестве будет даже единственным представителем своей нации в части, разговоры о хитрых, изворотливых жидах, занимающих «теплые местечки», исподволь будут насаждаться, проникать в сознание личного состава.

Я не припоминаю случая, чтобы офицер-еврей, будь он в подразделении или при штабе, взял бы к себе в непосредственное подчинение солдата или сержанта — еврея. Боялись дать повод для разговоров о еврейском «взаимовытягивании».

Евреи всегда с симпатией относились друг к другу, соблюдая, однако, известный издавна принцип: больше трех не собираться. В армии это не было проблемой. Евреев вместе старались не собирать.

В первые годы офицерской службы я долгое время не замечал какого-либо предвзятого отношения к евреям вообще и к себе в частности. Взводные — евреи, русские, армяне, татары сидели в одном окопе на учениях, жили в одном офицерском общежитии, были одинаково обеспечены вещевым и денежным довольствием и одинаково бесправны перед старшими начальниками. Но дальнейшая служба дала понять, что главное преимущество есть у тех, у кого «пятая графа» не была подпорчена нелояльным словом «еврей».

Моим друзьям,— я без тени сомнения называю их друзьями,— отдавалось предпочтение при направлении на учебу, при выдвижении на вышестоящую должность, при отборе кандидатов для прохождения службы за границей. Сначала я воспринимал это как везение. Но шло время, и я разглядел четко и жестко действовавшую систему отношений к офицерам разных национальностей. Забегая вперед, скажу, что лишь через много лет мне разъяснили положение о процентной квоте на представителей той или иной национальности, которую необходимо было соблюдать при назначении на командные или политические должности. Евреев, например, охотнее всего допускали на инженерно-технические должности, культпросветработниками, замполитами подразделений, преподавателями. Их продвигали на вышестоящие должности до известных пределов. Даже прошедшие войну и сумевшие в первые послевоенные годы получить высшее военное образование редко поднимались выше полковничьего звания. За 34 года календарной службы я не встретил ни одного генерала-еврея. Наверное, просто не повезло.

Существовала и, думаю, существует по сей день своеобразная черта оседлости, за которую евреям вход был запрещен. Это очная учеба в высших военных учебных заведениях, это допуск к определенной категории документов и техники. Ты мог служить примером, получать благодарности и ценные подарки, но годами «сидеть» на одной должности, в одном гарнизоне или, в крайнем случае двигаться по горизонтали. Впрочем, иногда и по вертикали, но в пределах черты».